С боем взяли город Люблин, город весь прошли,
И последней улицы название прочли,
А название такое, право, слово боевое:
Краковская улица по городу идет -
Значит нам туда дорога, значит нам туда дорога,
Краковская улица на запад нас ведёт.
(Текст Утёсова изменён, Варшава будет, но позже).
 

Выехал из Минска с рассветом. В Люблин поехал не по кратчайшему маршруту через Брест, а по более интересному, через Лиду. Всё же не по четырёхполосному автобану с полями до горизонта топить. В Лидский замок не заезжал — лень было таскаться с сумками, а оставлять их на моте не вариант. Мечтаю о жестких боковых кофрах: можно будет бросать мот где угодно и при заселении в гостиницу тупо взять эти два чемодана за ручки и отнести куда нужно. Но, естественно, стоять они должны на другом мотоцикле. [Другим мотоциклом стала Honda DN-01, не то что с боковыми, но и без нормальной возможности установить и центральный кофр. А Stels был переделан в скрэмблер и кофр с него тоже пришлось снять. Вот такая вот ирония судьбы]. Ладно, прекращаем эротические фантазии — вернёмся к поездке. Путь от Минска до Люблина составил около 600 км. Фоточек нет. Традиционно желание ехать победило желание фотографировать. Нужно задуматься об action-камере на шлем с пультом для фото на руль. [Задумку реализовал, теперь задумываюсь о внешнем питании камеры) Час от штатного аккумулятора это ни о чём]. На границе почти никого, россиян нет вообще, прошел меньше чем за час. Без очереди не лез — её не было. В принципе времени ушло почти как на паспортном контроле в Домодедово, только дружелюбнее и и нтереснее. Уже в Польше заменил масло. [А потом вновь заменил. Мотор без полноценного маслофильтра, интервал замены 2000 км, благо меняется за 10 минут, а заправочная ёмкость всего литр]. Прямо у дороги. Поляков-мотоциклистов просто какое-то неприличное количество катается. И мотобратство развито как никогда: за время замены масла, смазки цепи и перекуса остановилось 4 человека (100% проезжавших мимо) и предложили помощь.

 

Перед заселением в хостел бункернулся едой. Не смотря на курс евро (хоп-хэй-лалалэй — евро 77 рублей) всё равно дешевле чем в Москве. Ещё и под стенами старого города.

 

Заселился тоже удачно. Вид с балкона комнаты. И ещё порадовало что руководство хостела старается распределять гостей по разным комнатам, чтобы гостям было удобнее, а не селить всех в одну чтобы меньше убирать. В результате за пригоршню евро у меня отдельный большой номер в Старом городе. Респект.

 

Ещё и припарковаться во внутреннем дворике разрешили. Без доплаты. Вообще убило, ведь на улице оплата почасовая и круглосуточная. Заведение называется Krolewska Hostel, если что.

 

Старый город ничем не уступает старому городу Варшавы. Только людей поменьше, что, несомненно, хорошо.

 

Очень приятно погулять. В общем стандартно-хороший Старый город. Ни разу не Минск.

 

Только вот удивило расположение парковки между исторической застройкой и Люблинским замком, как будто Красную площадь отдали под парковочные места.

 

Вы вот давно видели влюблённых, играющих в шахматы? А я видел.

 

Большинство магазинов работает до 18, в 20 часов часть ресторанов уже закрывается, а в 23 город практически вымирает. Залитые светом пустые улицы и интересная современная архитектурная подсветка. С удовольствием прогулялся перед сном.

 

Я обычно предпочитаю нетрадиционный подход к отбору достопримечательностей для осмотра, гораздо интереснее почувствовать (в меру возможностей) дух места, а не посетить достопримечательность категории must see. Как вы уже догадались, что в Люблинском замке я не был. Третий день был посвящён посещению концлагеря Майданек и национального парка «Люблинская деревня». 

 

Лагерь Майданек находился в пригороде Люблина (теперь уже на окраине города) и и был центральным во всей системе лагерей Востока — принимал потоки узников со всех восточных территорий и даже из Германии.

 

Нацисты организовали лагерь на поле площадью в 30 гектаров и разделили его на пять зон, 360х150 метров, и две нейтральные зоны. В каждой зоне были построены две линии бараков для заключенных, кухня и душевая (заключенных отправляли в душ раз в несколько недель). Территория между бараками использовалась для построений. В первой зоне располагалось 20 бараков, в зоне со 2-й по 5-ю — по 22. Бараки в 1-й, 2-й и 5-й зонах представляли собой относительно капитальные строения с окнами, бараки же 3-й и 4-й зоны были простыми дощатыми строениями. После войны сохранились только бараки 3-й зоны (линия зданий поперёк снимка) и подсобные строения.

 

Мы все слышали о нечеловеческих условиях содержания заключенных, но лучше один раз увидеть. Нары в три яруса, на которых неугодные нацистскому режиму люди спали вповалку, стены из тонких досок, текущая крыша и две небольшие буржуйки. И безисходность.

 

Размещу фото пустого барака, чтобы вы могли представить количество людей, находившихся в одном бараке. А таких в каждой зоне по 22. А зон 5. И постоянная ротация человеческого материала...

 

Свою жизнь в лагере заключенные начинали с построения и общей переклички. Размер средней партии — 700 человек поэтому это был небыстрый процесс. В процессе переклички нацисты отбирали евреев — они считались ценными работниками. Далее, группами по 100 человек, заключенных загоняли в душ и на дезинфекцию.

 

Заключенные полностью раздевались, у них отбирали все личные вещи. По воспоминаниям одного из узников людей плотно набивали в помещение с душевыми лейками по всему потолку и пускали воду. Уличной температуры, никто не заботился о комфорте рабсилы. Далее — горячая вода, почти кипяток. Люди пытались забиться в углы помещения, подальше от обжигающих струй. Естественно места на всех не хватало. И в финале - дезраствор. После чего всю массу людей стригли налысо семеро евреев-парикмахеров, волосы состригали со всего тела — это был ценный ресурс, он использовался, например, для набивки мебели.

 

Слабых и больных отправляли сразу в газовою камеру, прямо в здании душевой. Людей набивали плотнее, чем в утреннем поезде со станции «Выхино». По воспоминаниям одного из ССовцев «были видны только головы и плечи». Из отверстия в потолке пускался газ. Полторы минуты — и тела вывозили на грузовиках в крематорий. В дни приёма новых партий камера работала круглосуточно.

 

Немецкая машина убийства работала с немецким же рационализмом. Вещи заключенных обрабатывались газом «Циклон-Б» в специальной камере и использовали в народном хозяйстве Германии. На фото — последняя, не отправленная, партия обуви, которую обнаружили освободители лагеря. Разнообразные туфли и ботинки, мужские, женские, детские...

А их владельцы отправлялись в бараки. И на работу в мастерские при лагере. Как написано на воротах другого подобного заведения — труд делает свободным. Но выйти из лагеря можно было или через трубу крематория или в ходе перемещения в другой лагерь, часто уже не «контрационный», а «уничтожения»...

После освобождения лагеря он использовался НКВД для содержания немецких военнопленных и врагов народа Польши, в число которых попадали и ...бойцы движения Сопротивления.

Музей очень правильно устроен: только реальные (или восстановленные и искуссно состаренные) обекты и цитаты из рассказов очевидцев на стенах. Я не верю в ауру, «память места» и прочую эзотерику и сайентологию, но музей производит очень сильное впечатление своей натуралистичностью.

 

После этого я отправился в национальный парк «Люблинская деревня». Я не специалист-историк народной архитектуры, парк как парк, очень похож на киевский. Только людей меньше.

 

Но разительное отличие — в восстановленной городской площади конца XIX века. Небольшой городок с жилыми домами, парикмахерской, почтой...

 

При этом воссозданы и интерьеры помещений. Если вам мало Крутицкого подворья — настоятельно рекомендую.

 

Остаток дня я провалялся под каким-то хвойным деревом: тишина, спокойствие и интересная книга...

P.S.: Провёл интересный лингвистический эксперимент. Попросил группу туристов из Англии произнести слово Zashtsheeshtschayjushtsheekhsya. Действительно, никто не смог. Shinshilla пошла лучше. Миф подтверждён (голосом Джейми Хайнемана).